Когда-то у меня была привычка составлять планы на лето. если полистать ниже, можно найти что-то о велосипедах, пеших прогулках, путешествиях к морю и походах в планетарий. правда, этот план в итоге был выполнен всего на половину (не знаю, виной тому моя нечеловеческая лень или зачастившие тем летом дожди с грозами). и вот спустя несколько лет пришло время снова составлять такой план. в этом году в него входят пункты: не остаться без образования, не умереть от жары, не впасть в алкогольную (ил какую-либо другую наркотическую, чем черт не шутит) кому. Деградация и саморазрушение- мои лучшие друзья. 

Что я ощущаю, неспешным шагом прогуливаясь по узкой улочке в центре города? или проезжая в полупустом трамвае дома с причудливыми окнами? или от нетерпения отбивая на перилах эскалатора кончиками пальцев выдуманную мелодию? я чувствую, как постепенно в землю врастают мои корни и медленно продвигаясь  сквозь рыхлую темноту, прорастают любовью по всему городу, невидимыми ветвями сплетаясь вокруг людей.

моя любовь к городу- это девятнадцатилетняя невыездная любовь ко всем происходящим здесь событиям, любовь ко всем его артериям-дорогам, безграничная любовь ко всем моим и иногда чужим друзьям. моя любовь к нему- это литры выпитого алкоголя, ночные побеги и обязательно стопки обратных билетов сообщением "где-бы-то-ни-было"-"Киев". Его любовь ко мне- это закоптившиеся баррикады, рейсы "Арсенальная"-"Академгородок" и обязательно любимые люди. У нас всё взаимно и никогда не навязчиво. Это, пожалуй, вечно.

мой запоздалый переезд

Ты знаешь, что жизнь-это два отрезка: тот, что покороче- это детство, а второй- это всё, что наступает после. И всё, что тебе известно о той самой точке, разделяющей их- это факт её неизбежности. но всё же иногда ты думаешь о ней.

ты думаешь о ней утром, возвращаясь домой (всего на несколько часов, чтобы потом снова уехать). и вот ты заходишь в квартиру, здороваясь со всеми её обитателями. ты идешь в ванную, удивляешься цвету стен (разве они не были светлее?), затем ты удивляешься, например, высоте стульев или гладкости паркета. в целом, ты застаёшь себя на том, что простые мелочи здесь тебе непривычны. и вот стоишь ты где-нибудь на кухне, в очередной раз удивляясь чашкам, и осознаёшь: вот оно. ты отвык. ты -гость в этом доме. г о с т ь дома. эта секунда- та самая точка разрыва. 

возникает странное ощущение. ты оборачиваешься и видишь за спиной все свои ошибки. как же много их было за такой короткий отрывок времени! сейчас все они смирно выстроились в колонну и длинна этой колонны- не километры, но световые годы. кто-то еле осязаемый берет тебя за руку, но ты всё еще вглядываешься в даль, пытаясь разглядеть там, на горизонте, невидимую точку- начало колонны. Небесный риэлтор звонкой пощечиной будит твоё сознание и ты обнаруживаешь себя на пороге исполинских размеров высотного дома. дом явно жилой и старый и настолько большой, что кажется, будто он занял весь земной шар. вы оказываетесь внутри и заходите в лифт. замечаешь, что на кнопках нет цифр, но риэлтор уверенно нажимает на одну из них и вы едете вверх. выходите, идёте по коридору, вдоль цепочки одинаковых дверей без каких-либо опознавательных знаков. возле одной из них вы останавливаетесь и он достаёт ключи. протягивает их тебе, отперев дверь, а ты будто оцепенел, осознавая, что происходит. "проходи, друг. можешь не разуваться, здесь всё равно нет пола. позже ты выложишь его сам. нет тут и потолка, его ты тоже выберешь самостоятельно, единственное, что могу сказать- не делай его слишком высоко. стены уже начаты, но ты можешь снести всё, что есть, если хочешь. а если нет- будь с ними осторожнее, они хрупкие, как фарфор. мебель ты тоже выберешь сам. это-твой новый дом. твой, потому что тот, где ты жил раньше, построили задолго до твоего появления. теперь же ты все строишь сам. и помни, здесь каждая твоя ошибка остаётся с тобой. до конца."

Всі квіти--лише імпровізації на тему дощу і сонця в поєднанні з нами

Моя любовь к Полозковой в последнее время набирает обороты

странно, что это самое умиротворяющее из всего, что я видела за последнее время

"Или даже не бог, а какой-нибудь его зам

поднесет тебя к близоруким своим глазам

обнаженным камушком, мертвым шершнем

и прольет на тебя дыхание, как бальзам,

настоящий рижский густой бальзам,

и поздравит тебя с прошедшим

- с чем прошедшим?

- со всем прошедшим.

Покатает в горсти, поскоблит тебя с уголка –

кудри слабого чаю

лоб сладкого молока

беззащитные выступающие ключицы

скосишь книзу зрачки – плывут себе облака,

далеко под тобой, покачиваясь слегка

больше ничего с тобой

не случится

- Ну привет, вот бог, а я его генерал,

я тебя придирчиво выбирал

и прибрал со всем твоим

барахлишком

человеческий, весь в прожилочках, минерал,

что-то ты глядишь изумленно слишком

будто бы ни разу

не умирал."